Отправлено: 07.02.23 15:45. Заголовок: Обсуждение книги
Накануне первой годовщины начала Специальной военной операции РФ по денацификации и демилитаризации Украины в московском издательстве «Книжный мир» вышла совершенно шокирующая по своему содержанию новая книга Михаила Головлева «СВО. Клаузевиц и пустота».
Она посвящена анализу СВО в плане боеготовности российской армии, профессионализма российской разведки, готовности российского командования к грамотному и успешному проведению наступательных операций, состояния наших вооружений. Также подробно и честно разбираются главные события, произошедшие на фронте. Автор бескомпромиссно отвечает на вопрос: почему всё пошло не так, как задумывалось?
Ранее в прессе указывалось, что Михаил Головлев – это псевдоним полковника ФСБ Андрея Пинчука. В 2014-2015 годах он создал МГБ ДНР и был его первым главой, а в мае-июне 2022 года принимал непосредственное участие в СВО, возглавляя один из отрядов Союза добровольцев Донбасса, действовавшего в Харьковской области.
Ранее Пинчук издал три книги: 2016 – «Контур безопасности. Генерация ДНР» (воспоминания о работе министром госбезопасности ДНР), 2018 – «Бог. Каденция крови» (роман посвящен событиям в Крыму 2014 года; под псевдо: Михаил Головлев), 2021 – «Ничья зола» (роман посвящен войне в Донбассе; под псевдо: Михаил Головлев)
Отрывок из новой книги Михаила Головлева «СВО. Клаузевиц и пустота»
Глава 6
Изюм
Теперь рассмотрим пример Харьковского отступления, имеющего как важнейшее стратегическое значение – лишившего в итоге российские войска перспективы замыкания «Славянского котла», так и приведшего к значительным изменениям восприятия СВО в российском обществе и у его власти, и, в итоге, инициирующего процесс частичной мобилизации.
Фактически у отступления было две волны. И если первая осуществлялась в рамках отката на позиции города Изюма и окрестностей в начале мая 2022 года в рамках общей логики сворачивания первого этапа СВО, то вторая – сентябрь, оказалась довольно неожиданной и привела к значительной трансформации ТВД.
Сам Изюм являлся важным стратегическим узлом, соединяющим Донбасс и Харьков, и позволял в теории российским силам замкнуть окружение крупнейшей группировки ВСУ на Донбассе. Его оставление привело к обрушению всего Харьковского направления, потере Купянска, Балаклеи и большого количества других населенных пунктов, усилило наступательные возможности ВСУ и создало плацдарм для удара в направлении Луганской республики. Фактически, это отступление ознаменовало переход России из наступательной операции в вязкую и неустойчивую оборону.
Изюм стал ярким примером ошибок в тактике, сбоев из-за системной лжи в докладах, слабой мотивации и проблем использования сил по предназначению.
Именно в Изюм, перешедший под контроль Российской армии в конце марта, откатилась российская группировка из-под Харькова.
Во время же первоначальных боев за город здесь впервые на системном уровне проявились фальсификации с личным составом. Несмотря на строгое указание Путина, в ходе весенних боев за город некоторые штурмующие армейские подразделения были укомплектованы контрактниками на 30-40 процентов. Остальное – срочники и «мертвые души», что позволяло игры с приписками, отчетностью, пайковыми, имуществом и довольствием. Незаметная в мирное время система полыхнула в военное. В дальнейшем, после весеннего отступления и перегруппировки эти факты тоже сыграли свою негативную роль.
И именно здесь, после ухода из-под Харькова, размещались крупные командные пункты, в том числе армейского уровня – Первая танковая, 20-я, 29-я, 35-я, 36-я армии, 64 и 38-я бригады, пункты управления армейской разведки.
Казалось бы, при такой штабной управленческой концентрации, логичной была бы образцовая демонстрация выучки, взаимодействия, снабжения и, конечно же, практической реализации военного искусства.
Случилось иначе.
Итак, в чём же, вероятно, состоял российский стратегический замысел в Изюме? Как мы помним, завершение первого этапа СВО предполагало отказ от первоначального плана по молниеносному захвату Киева, перезагрузке управленческой вертикали и коррекции национальной политики Украины.
План второго этапа, скорее всего, сводился к замыканию кольца вокруг донбасской группировки ВСУ, разрезанию его на несколько котлов и постепенному иссечению.
Опорная точка Изюма для этого вполне годилась. Автомобильная дорога от Изюма до ключевого, символического и стратегически-важного города Славянска занимала 48 километров.
Оперативный замысел российского продвижения проходил через населенные пункты Малая Камышеваха – Бражковка – Сулиговка с выходом на ключевой населенный пункт Долгенькое и последующим продвижением через Краснополье на Славянск. Навстречу двигались подразделения Центрального военного округа, встреча с которыми замыкала котел.
И вот здесь в полном объёме проявились все накопленные, как стратегические, так и тактические военные проблемы России.
Проложенный маршрут казался логичным лишь в ходе планирования по картам. Если бы планировщики подошли к вопросу наступления более творчески (а ещё лучше, вспомнили бы опыт Великой Отечественной войны в этих местах), то, несомненно, штурм Долгенького стал бы лишь отвлекающим маневром ввиду самоубийственной сущности лобовой атаки по суживающим маневр лесам через минные поля на хорошо оборудованные оборонительные сооружения, а реальный прорыв одномоментно осуществлялся бы в направлениях вокруг Великой Камышевахи, Оскола или Долины – Крестище, как на менее подготовленных для обороны направлениях с меньшим количеством критически важных высот, инженерных оборонительных сооружений, лесов и неровностей местности. Но планирование по картам известно своим «качеством».
В итоге армия столкнулась с тем, что предполагаемое наступление проходит через лесополосы с удерживаемыми противником высотами. Встречающиеся на пути населенные пункты были оборудованы в укрепрайоны. Многочисленные пионерские лагеря и базы отдыха стали опорными пунктами. Летний период и зеленое цветение позволяли украинцам создавать многочисленные засады, а расстояния между ними засыпать минами.
Попытки прохода бронетехники через леса были неуспешны – противотанковые мины устанавливали даже на ветвях деревьев. Использование машин разминирования оказалось затрудненным, да и техники не хватало. Снайперы и авиация в условиях зеленых лесов демонстрировали неэффективность. Более того, ряд западных образцов зенитных комплексов пробивали боевую армейскую авиационную защиту российских самолетов и вертолетов, из-за чего их использование было эпизодическим, а сама авиация старалась работать на дальнем расстоянии методом «кабрирования», то есть навесом, что, естественно, понижало эффективность.
Наступательное затишье армейское руководство Российской армии по чеченскому опыту попыталось использовать для «зачисток» лесов. В бой был брошен армейский спецназ и добровольческие отряды.
Можно предположить, что это позволяло отчитаться, но при другой организации боевой работы нормальный стратегический рывок при необходимой консолидации сил не требовал бы таких расточительных для боеготового личного состава мероприятий, особенно из числа столь нужных для решения специальных задач подразделений. Функции зачистки тогда легли бы на Росгвардию и спецслужбы.
Однако, по итогу, многочисленные потери совершенно не соответствовали профилю бойцов спецподразделений, опытных мотивированных добровольцев и обстоятельствам применения.
Символом изюмской стагнации стало село Долгенькое.
Выбранная российским армейским руководством тактика сводилась к вялотекущим штурмам села и прилегающих, вытянутых вдоль дорог территорий. При этом практически всегда нарушался один из главных армейских законов – штурм неподавленной обороны сродни преступлению.
Аргументы часто звучали такие: «на расстоянии меньше ста метров пушка врага не опасна, поэтому нужно быстрее бежать. А минное поле не бесконечно, его надо просто обойти. Противопехотные мины? Ползя на пузе, их надо аккуратно разметать, к примеру, веником». Такие перлы характеризовали общий уровень подготовки и отношения командования.
Выделяемые для штурмов силы были недостаточны из-за чего личный состав расходовался вхолостую, штурмы оказывались фатальными. Жертвы среди личного состава и техники угрожающе и с большой скоростью увеличивались. При этом потери в технике 4-й Кантемировской дивизии в составе дислоцируемой в Изюме Первой танковой армии часто превышали потери в личном составе.
Это значит, что столь нужную и дефицитную для реально воюющих подразделений технику просто бросали. В некоторых случаях «поставки» противнику российских брошенных трофеев превышали поставки в украинскую армию зарубежных образцов от западных спонсоров. В дальнейшем значительные украинские силы стали воевать с российской армией российским же оружием и бронетехникой.
Почему же так случилось? Можно предположить, что опять своё слово сказала ложь докладов и фальсификации.
Выделяемые для штурмов армейские подразделения по бумагам насчитывали одно количество личного состава, по факту же, вероятно, людей было в два, три и более раз меньше. В это же время их мотивация часто оказывалась на низком уровне. Прямо на передовой военнослужащие-контрактники массово писали рапорты об увольнении или просто отказывались идти в бой, о чём командиры просто боялись докладывать. Именно здесь, в Изюме, в полной мере проявилась тотальная небоеготовность Западного военного округа. Относительное исключение составляли силы базирующейся здесь 20-й армии, но и они демонстрировали весь набор типичных армейских болезней.
Придаваемые же им в качестве штурмового усиления различные спецподразделения, наоборот, будучи мотивированными, шли вперед, но, не обладая массированной поддержкой строевых подразделений, гибли. В итоге в теоретическом расчете «один спецназовец или доброволец на десять солдат», зачастую соблюдалась обратная пропорция. При этом модной среди армейского руководства стала форма отчетности по «двухсотым», когда командир в подтверждение своих докладов о том, что он действительно пытался что-то сделать, сообщал о погибших и раненных бойцах, что должно было продемонстрировать значимость усилий.
Так утилизировался военный спецназ. Почему же так произошло? Ещё донбасский опыт показал истину – такие подразделения использовались на передовой не по профилю просто потому, что являлись наиболее боеготовыми. Или, зачастую, скорее, просто единственными боеготовыми. Тогда кто же будет вести столь нужную разведку? Наводить артиллерию, проводить диверсионные мероприятия, уничтожать КП, пункты ПВО, мосты, «хаймарсы», «цезари» и «топоры»? Правильный ответ при подобном подходе – никто.
Свою роль играла и техническая оснащенность. Опять отсутствие средств связи и, как следствие, взаимодействия приводили к рассинхронизации и потере наступательности.
Часто на передовой можно было наблюдать такую картину: на различных высотах в небе парили украинские дроны и квадрокоптеры разных размеров. Вверху – большие разведывательные.
Они медленно и плавно рассекали небо на недосягаемой для стрелкового оружия высоте. Ниже – средние квадрокоптеры с зацепами для мин. Они часто поднимались роем, вели охоту на машины подвоза боекомплектов, штабные автомобили командного состава. Если над машиной зависало пять – шесть таких коптеров, то шансов уйти почти не было. Одна – две мины, и транспорт уничтожался. Третья, самая назойливая категория – малые разведывательные квадрокоптеры тактического звена, зависающие над бойцами и днем и ночью.
Их в теории можно было бы сбить так называемыми «дронобойками» – радиочастотными подавителями БПЛА или, в крайнем случае, помповыми ружьями с дробью или картечью. Ни того ни другого бойцы, естественно, не имели. Армия к этому не готовилась.
Следует учесть и то, что работа украинских дронов обеспечивалась силами радиоэлектронной борьбы, которые чередовали свою активность с подъёмом «птичек». Часто украинской стороной использовалась радиоэлектронная техника, перехватывающая управление российских доморощенных, купленных на деньги спонсоров дронов. Попытки привязывать эти квадрокоптеры на рыболовную леску и прочие мелкобытовые ухищрения оказались неуспешными. Разница в техническом оснащении была значительной.
При этом, судя по всему, «изюмское стояние» не было идентифицировано командованием как относительно постоянное. Как следствие, должных мер к оборудованию сплошной обороны, за исключениями наиболее опасных направлений, предпринято не было, хотя военная наука требовала обратного.
Клаузевиц: «Каждое наступление должно закончиться обороной, но какую форму оно примет, зависит от обстановки».
Следствием стала невозможность удержать уже украинское наступление, повлекшее за собой обрушение всего харьковского фронта.
Клаузевиц: «Чтобы использовать эти слабые стороны или промахи противника и не отступить ни на шаг дальше того, к чему вынуждает сила обстоятельств, главным же образом для того, чтобы поддержать моральные силы на возможно более благоприятном уровне, – необходимо медленное отступление с беспрерывным сопротивлением, смелый отпор всякий раз, как преследующий увлечется чрезмерным использованием своих преимуществ. Отступление великих полководцев и армий, закаленных в боях, всегда напоминает уход раненого льва, и это бесспорно лучшая теория.
Правда, очень часто в момент, когда хотелось выйти из трудного положения, начинали выполнять пустые формальности, вызывающие лишь бесполезную потерю времени и становившиеся опасными, так как в такие минуты всё зависит от возможности быстро убраться. Опытные вожди придавали большое значение этому правилу. Но подобные случаи не следует смешивать с общим отступлением после проигранного сражения. Кто воображает, что в последнем случае может выиграть пространство несколькими большими переходами и легко занять устойчивое положение, тот совершает крупную ошибку. Первые движения должны быть возможно незначительными; в основном надо держаться принципа неподчинения воле неприятеля. Этому правилу нельзя следовать, не вступая в кровопролитные бои с надвигающимся противником, но принцип стоит этих жертв. Если им пренебрегать, то движение становится поспешным и скоро обращается в бешеный поток, причём потери одними отставшими превышают те, которые пришлось бы понести в арьергардных боях; сверх того теряются последние остатки мужества».
Отправлено: 07.02.23 16:38. Заголовок: Да обсуждали проблем..
Да обсуждали проблему обороны харьковской - нехватка пехотных войск. Там были танковые, артиллерия, спецназ, но с такой массой диверсионных групп противника и нужна пехота в достаточной численности на такой периметр.
нужна пехота в достаточной численности на такой периметр.
Низы об этом говорили, да верхи не хотели слышать. Я читала тогда про это у Топорова, Прилепина. Военкоры пытались донести, но их осаживали. Собственно, претензии все - к командованию.
несогласованность, все ждут наказаний, пока ничего. А было на Донбасско- луганской линии наших пехотинцев отправили в атаку без танковой артиллерии....
Отправлено: 07.02.23 18:03. Заголовок: Полковник пишет: Ар..
Полковник пишет:
цитата:
Аргументы часто звучали такие: «на расстоянии меньше ста метров пушка врага не опасна, поэтому нужно быстрее бежать. А минное поле не бесконечно, его надо просто обойти. Противопехотные мины? Ползя на пузе, их надо аккуратно разметать, к примеру, веником». Такие перлы характеризовали общий уровень подготовки и отношения командования.
Также на расстоянии пистолетного выстрела пистолет менее эффективен, чем нож. Надо бежать петляя навстречу и тыкать в пузо ножом. Эти наставления ничего общего с Уставом не имеют, но и воевать по Уставу тоже невозможно. Он безнадежно устарел. Помните Сталинградскую битву. Мы тогда чуть не проиграли, если б продолжали воевать по Уставу 30-х годов. Вот там и появились новый способы ведения боя. Потом они были закреплены в Уставах 1943 года. Так, что тогда не только форму сменили и погоны ввели, но и поменяли тактикубоя в Уставах.
Отправлено: 07.02.23 21:36. Заголовок: Из боевого Устава Вв..
Из боевого Устава
Введен в действие приказом главнокомандующего Сухопутными войсками от 24 февраля 2005 года № 19
Применение военной хитрости (обмана противника) не должно допускать вероломства (прикрытия действий войск правом на защиту, которое определяется международными правовыми актами).
Отправлено: 08.02.23 02:27. Заголовок: Из боевого Устава ..
Из боевого Устава
Введен в действие приказом главнокомандующего Сухопутными войсками от 24 февраля 2005 года № 19
К о ч у ю щ а я б о е в а я м а ш и н а п е х о т ы ( т а н к ) назначается для введения противника в заблуждение относительно расположения и количества огневых средств взвода.
Отправлено: 08.02.23 10:58. Заголовок: Позя пишет: Так, чт..
Позя пишет:
цитата:
Так, что тогда не только форму сменили и погоны ввели, но и поменяли тактику боя в Уставах.
И сейчас всё по-другому уже. Учитывая что такой войны как сейчас идет на Украине не было еще за всю историю человечества. Конечно будут вырабатывать и новую тактику боя. Уже вырабатывают. Позя пишет:
цитата:
К о ч у ю щ а я б о е в а я м а ш и н а п е х о т ы ( т а н к ) назначается для введения противника в заблуждение относительно расположения и количества огневых средств взвода.
Да, уж... и у танков в этой войне иное предназначение. По огневой мощи их не сравнить ни с какими Градами и уж тем более с Солнцепеками.
Отправлено: 08.02.23 13:47. Заголовок: Продолжение Глава 7..
Продолжение
Глава 7
Красный Лиман
Теперь, в развитие нашего анализа, через призму военного искусства рассмотрим динамику ситуации на Красном Лимане, которую многие военные аналитики называли «генеральным сражением осени».
На данное направление перебрасываются отступающие с Харьковского направления российские силы, в том числе 20-я армия, отряды и батальоны добровольцев.
Украинский штаб формирует здесь наступательный кулак в составе двух танковых, двух десантных и одной механизированной бригад. Второй линией идут батальоны территориальной обороны. Часть сил для наступления снимается с Северского направления. В последующем они усиливаются подразделениями из Славянска и Краматорска.
При этом, несмотря на достаточные для удара силы, в отличие от сложившейся у Российской армии практики лобовых штурмов, штаб ВСУ отказывается от прямой атаки Лимана. Вместо этого на широком охвате города наносятся фланговые удары, направленные на окружение и частичное выдавливание россиян. С этой целью активно задействуются мобильные группы, обеспеченные ПЗРК и ПТУРами, позволяющими ограничить применение российской авиации и танковых колонн.
Если использовать исторические аналогии, то ВСУ повторяет харьковское контрнаступление 1942 года, с которым проводимая Лиманская операция имеет подобную линию фронта.
Что же дала украинцам операция? Помимо тактического продвижения и взятия под контроль новых населенных пунктов, она создала широкий оперативный простор для продвижения на Луганскую республику в направлении северного берега Донца. В этом смысле операция обеспечила фланговую поддержку, разрезание луганских сил с российской территорией.
Итог – разрушение всей линии фронта и формирование угрозы потери Северодонецкой агломерации, наступление на Сватово и Старобельск.
Лавинообразное обрушение Харьковского фронта в принципе создавало возможность украинского блицкрига и было остановлено стойкостью российских защитников Лимана, в чём ключевая роль была именно у добровольческих батальонов БАРС (13, 15 и 16), луганских мобилизованных, а также у отдельных казачьих формирований, что вновь подчеркивает значение мотивации бойцов, в том числе, по отношению к армейским подразделениям. В целом же силы российского Западного военного округа и здесь продемонстрировали неготовность к полноценным боевым действиям (вспоминается аналогия с началом Великой Отечественной войны и генералом Павловым). Первая танковая армия, отступающая с Изюмского направления, оказалась неспособна прийти в чувство и боеготовое состояние.
Однако, несмотря на большое сосредоточение украинских сил, возможности по их массовому поражению и последующей контратаке российским Генштабом использованы не были.
Определенное время передовым рубежом обороны Лимана становятся удерживаемое русскими силами село Дробышево.
В итоге возникает реальная угроза взятия российских сил в котел. Политическое руководство Украины делает реваншистские заявления, сравнивая готовящийся Лиманский котел с Иловайским 2014 года.
На 30 сентября котел был практически замкнут. Дорога на Торское находилась под огневым контролем украинцев, остальные населенные пункты вокруг Лимана были ими взяты.
У российской стороны было два варианта оперативного маневра: нанесение ударов на направлениях Пески-Радьковские-Редкодуб-Новое. Либо маневренное отступление на позиции Кременная-Сватово-Троицкое и занятие активной обороны.
Характерно, что попыток контрударов предпринято не было, и российские войска отступили. В Лиман направляются дополнительные силы (503-й гвардейский мотострелковый полк 58-й армии и несколько танковых подразделений), которые по нередкой практике, сразу, без разведки, полноценной подготовки бросаются в бой, что резко понижает их эффективность. В этот же момент российскими силами никак не было использовано оголение украинских позиций на Харьковском направлении, откуда были сняты резервы для удара по Дробышево-Лиману.
Здесь следует отметить, что, несмотря на наличие значительных ресурсов, украинская армия продолжает эффективно использовать так называемые «летучие отряды» – передовые легкобронированные мобильные наступательные группы на внедорожниках-пикапах с пулеметами на подвижных стойках, которые, осуществляя переправы через реку Жеребец, дестабилизируют и наносят существенное поражение российским силам, в основном, по трассе Сватово, откуда осуществляется снабжение российской группировки.
За сутки, на 2 октября, украинские войска продвинулись на 30 километров на Луганском (Лиман-Кременная) и Херсонском (Осокоровка-Дудчаны) направлениях.
После чего украинским штабом формируется тактическая группа из 128-й горно-штурмовой бригады и поддерживающего их батальона территориальной обороны, и вечером 3 октября осуществляется наступление на Дудчаны. К штурму привлекаются 35 танков, 15 БМП и 12 бронемашин «козак», что обеспечивает прорыв . Российские силы отступают, подрывая за собой мост через водохранилище.
Украинская сторона не снижает темп, и продолжает наступление на Мыловое и одновременно силами 96-го батальона 63-й бригады штурмует позиции россиян в районе Большой Александровки, что позволяет обрезать пути снабжения российской группировки.
Итог – падение Лимана и новая, выгодная украинской стороне линия фронта. При этом связывание украинских сил на Лиманском направлении предотвращает для россиян массированный удар по Боровому-Сватово.
Отправлено: 08.02.23 14:26. Заголовок: А у меня ощущение по..
А у меня ощущение полного отсутствия планирования. Как по военной части, так и вообще по любой. Писала же много раз, приводила заметки тех, кто там: заняли территорию, рассеялись, размазали силы тонким слоем и просто ждали, когда укро-нато придет и уничтожит их. Ни живой силы не было в достатке, ни вооружения, ни административной работы - ничего. Люди просто не понимали, что начальство хочет с таким подходом.
Не могу отделаться от аналогии. Бьюсь над проблемой - ничего сделать не получается. Сложилась абсолютно абсурдная ситуация, про которую каждый чиновник сходу говорит: такое невозможно. А оно вот есть. И нет такого органа власти, в чьи правомочия входило бы ситуацию разрешить. Надо зайти нескольким органам разом со всех сторон и решить проблему комплексно. Но за каждую сторону отвечает отдельный орган, отказывающийся видеть общую картину, взаимодействовать с другими органами и действовать в одном направлении. У всех одна отмазка: "это не наша компетенция". Показываешь им - ваша, вот, смотрите, закон... а они: "мы этим никогда не занимались, лучше пусть другой кто-нибудь..." Безмозглые хомяки с шорами, бесполезная чиновничья субстанция. Видимо, в ВС примерно так же.
Безмозглые хомяки с шорами, бесполезная чиновничья субстанция. Видимо, в ВС примерно так же.
Позя пишет:
цитата:
Зо лет учили быть такими.
Да ну нах...
"Армия - точный сколок, точный слепок с общества!" В.И.Ленин
А вы чего хотели? Это только Танюха до сих пор верит, что Сердюков с девочками "спиздил" армию для того, что бы эту армию перевооружить на украденные бабки. По секретному приказа Верховного...
На самом деле всё проще: Спиздили, поделили, разошлись. И хер с ней с армией. Кому она нужна то... На Сирию хватит, в Африке ЧВК пусть бабло зарабатывают. Нежто с китайцами, или с НАТО будем воевать... Да не посмеют сунуться. У нас вторая армия и ядерный щит. Что? Хахлы? Да их за три дня... И концерт Газманова на Майдане...
Сообщение: 244
Настроение: с уважением
Зарегистрирован: 26.11.22
Репутация:
0
Отправлено: 08.02.23 17:17. Заголовок: Позя пишет: Кто из ..
Позя пишет:
цитата:
Кто из штабных теоретиков.
Для особо одарённых: Девочка ст.прапорщик. Она там самый теоретик. Теперь уже наверное полковник или генерал. За особые заслуги при написании Устава 2005 года...
Сообщение: 268
Настроение: с уважением
Зарегистрирован: 26.11.22
Репутация:
0
Отправлено: 08.02.23 23:44. Заголовок: Позя пишет: Ну вот ..
Позя пишет:
цитата:
Ну вот придется переписывать. Тогда боевой устав писали по итого операйии в Чечне.
Дим, у тебя реально с головой в порядке? Ты в какой стране живёшь??? Вот точно такая же у нас и Армия. Кону нахер в жопу твой чеченский опыт упёрся... Там такое бабло мима рота проплывало... Что? Устав периписать? Есть. Будет сделано. Маруся займись. А я попозжа зайду проверю.... Шампанское и конфеты? Сама купишь. Я премию выпишу...
…После ухода СВО в затяжное состояние, нередко можно встретить критику стратегического планирования операции.
Например, существует мнение о том, что приоритетами наступления должны были стать не девять, а три-четыре направления с имитацией, но не задействованием реальных сил на второстепенных локациях с целью сковывания фронта.
Соответственно, после осознания сложности удержания всех маршрутов прорыва, правильным было бы не одномоментное оставление Киевского, Сумского, Черниговского участков как это произошло при Стамбульских переговорах, но передислокация с одного из них с соответствующим усилением остальных с целью сохранения возможностей рассекающих ударов.
Другим аргументом приводится пример молниеносной Карабахской войны 2020 года, когда Азербайджан сумел быстро перекрыть ключевой Лачинский коридор снабжения, сковать силы противника вдоль всего фронта, выявить самое слабое направление на оборонительной «линии Оганяна» и прорвать его, после чего достигнуть психологического эффекта взятием символически значимого города Шуша.
По этой аналогии нередко озвучивается альтернативный сценарий российского северо-восточного наступления вдоль берега Днепра, что обеспечивало бы как быстрое продвижение, защищенное естественной речной преградой, так и отсечение украинских сил от логистических схем снабжения со стабильным уменьшением их военной мощи и возможностей.
Параллельным наступлением в таком случае охватывались бы соседствующие Черниговская и Сумская области, с их удобной степной местностью, без крупных, легко превращаемых в непреодолимые крепости городов и массивных промышленных объектов.
При одновременном ударе с белорусского плацдарма в Галицийском направлении, это позволяло достичь классической военной стратегической задачи по локализации и изолированию театра военных действий (ТВД), перекрытию внешнего и внутреннего снабжения и быстрому рассечению сил противника.
Добавление сюда Киевского прорыва и создавало бы в таком случае те самые четыре, а не девять векторов движения со скоординированной стратегией и тактикой.
На Донбассе, в таком случае, местные войска удерживали бы ключевой боеготовый сегмент вооруженных сил Украины, не ввязываясь при этом в опустошающие и обескровливающие бои в крупных населенных пунктах вплоть до отсечения наступающими российскими силами в отношении донбасской группировки Украины со стороны Харькова и Гуляйполя.
Подобные планы и сценарии, однако, не учитывают специфики выбранной изначально концепции в виде СВО, а не войны, где, как мы помним, чисто военный расчет ставился в зависимость от кулуарно-специальных планов.
По этой причине критика военной стратегии СВО представляется весьма условной, и не отражающей обстоятельств этого планирования. Поэтому считаем более правильным изучить базовые возможности и концепции Российской армии, которые неизбежно служат основой любого из возможных планов.
По этой причине критика военной стратегии СВО представляется весьма условной, и не отражающей обстоятельств этого планирования. Поэтому считаем более правильным изучить базовые возможности и концепции Российской армии, которые неизбежно служат основой любого из возможных планов.
Очевидно, что при планировании войны будущего российским Генштабом была сделана ставка на ракеты, бронетехнику, артиллерию и авиацию.
Вероятно, военное планирование сводилось к концепции, согласно которой противником выделялись крупные державы, сдерживание которых предполагалось осуществлять силами ядерной триады, тактическим ядерным оружием, высокоточным ракетным вооружением.
Сухопутные войска, вероятно, предполагались использоваться в боевых действиях малой интенсивности, по аналогии с Сирией, не требующих глобальных решений и ресурсов.
Как показал последующий опыт, главная ошибка такого сценарного варианта – недооценка роли пехоты в её взаимодействии с артиллерией и авиацией.
Клузевиц: «Уничтожающее начало огневого действия в наших современных войнах имеет, очевидно, наибольшую действительность; тем не менее столь же очевидно, что на индивидуальный бой, лицом к лицу, надо смотреть как на подлинную основу боя.
На войне армия, состоящая из одной артиллерии, являлась бы полной нелепостью, армия же, состоящая из одной кавалерии, мыслима, но сила её имела бы крайне ничтожную интенсивность. Армия, состоящая из одной пехоты, была бы не только мыслима, но и гораздо более сильна».
Математическое сравнение складских запасов вооружения, ракет, совокупной огневой мощи, авиации, ошибки в анализе готовности натовских иерархов оказать Украине столь мощную поддержку, и, самое главное, смещение ставки войны с пехотной составляющей сыграли с российской стороной злую шутку. На войне два плюс два никогда не четыре. Иногда пять, иногда ночь, иногда вторник, иногда миллион. При этом такая абстракция стратегических последствий требует особой тщательности и детальности в процессах тактических.
Здесь к месту вспоминается известное высказывание Владимира Ленина:
«Самое опасное в войне, которая начинается при таких условиях, как теперь война с Польшей, самое опасное — это недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее. Это самое опасное, что может вызвать поражение на войне, и это самая худшая черта российского характера, которая сказывается в хрупкости и дряблости.
Важно не только начать, но нужно выдержать и устоять, а этого наш брат россиянин не умеет. И только длительной выучкой, пролетарской дисциплинированной борьбой против всякого шатания и колебания, только посредством такой выдержки можно довести российские трудящиеся массы, чтобы они от этой скверной привычки могли отделаться».
Следует сделать шаг назад и зафиксировать важный вывод: несмотря на все технологические достижения, усиление мощи средств поражения и качества разведки, главенствующая роль на поле боя сохраняется за пехотой в широком смысле человеческого ресурса, с оружием в руках захватывающего и удерживающего пространства и объекты.
Казалось бы – несколько барражирующих высокоточных боеприпасов или массированный удар реактивной или ствольной артиллерией способны уничтожить скопления личного состава и места дислокаций. Это так. Более того, зачастую солдаты вообще не вступают в бой или делают это крайне редко. И тогда неделями не меняются патроны в автоматных магазинах. Но верно и другое – в тот момент, когда начинается атака и активная оборона – главным фактором успеха остается всё-таки человеческий ресурс.
К чему привела недооценка роли пехоты? К тому, что необходимый комплекс мер по её обеспечению оказался так же сорван. Например, одна из острейших проблем начального периода СВО – нехватка, или, скорее полное отсутствие БПЛА тактического уровня.
В российской армии были разработаны и поставлены очень приличные боевые наступательные БПЛА («Орион», «Корсар», «Форпост», «Альтиус»). Даже разведывательные аппараты типа «Орлан-10» использовались как ударные. Но их оказалось мало! Выход в итоге, конечно, был найден. На поле боя появилась «Герань-2». Но с решением тактических задач на фронте она тоже имела мало общего.
Более того, отсутствие средних или тяжелых БПЛА типа «Орлан-30», позволяющих точное наведение артиллерии и коррективы боя, привело к повышенному расходу снарядов «на ощупь», и, как следствие, снарядному голоду. Если бы артиллерия была своевременно переведена на артблокноты, цифровые метеостанции, офлайн-карты и корректировалась мощными дронами и средствами космической разведки, то и проблема нехватки снарядов не была бы столь острой.
А как же с малыми БПЛА для разведки в составе малых групп и тактических подразделений, выполняющих функции «летающих биноклей» и средств ближней разведки?
И вот их не оказалось вообще. А те армейские, что были, крайне сложно ремонтировались, запчасти в ограниченном количестве поступали извилистыми непростыми путями. Фактор ускоренного армейского износа, необходимости гибкого подстраивания под особенности и специфику конкретных условий боевого применения учтен не был. Зачастую купить запчасть к «коммерческим» квадрокоптерам или провести своими силами в полевых условиях их модернизацию оказалось намного проще, чем пытаться пробить армейскую бюрократическую стену.
В ходе СВО данная проблема решалась почти исключительно за счет спонсоров и частных закупок. Почему так произошло? Очевидно, из-за недооценки данного фактора БЛА в армейском планировании. Но как могло случиться так, что важнейший вопрос эффективной работы личного состава оказался вне сферы достаточного обеспечения? Такое возможно только тогда, когда недооценивается сам фактор личного состава.
Именно этот вывод подтверждает нехватка или отсутствие всего того, без чего работа пехоты невозможна или затруднена – средства индивидуальной защиты (каски и бронежилеты), связь, медицина, элементарные средства обеспечения жизнедеятельности. Зачем они, если всё решает ракета или самолет? Итог мы увидели.
Более того, столь уже широко известная проблема БПЛА имеет и следующую, вполне ближнесрочную перспективу – широкомасштабное использование роев дронов, управляемых искусственным интеллектом. Способность традиционных средств ПВО противодействовать этому вызывает большие сомнения. И если уже сейчас не решать эту проблему, как и не развивать собственные возможности, то в ближайшее время новый военно-технологический кризис будет неизбежен.
Недооценка роли пехотного личного состава повлекла за собой и стратегические ошибки планирования. Традиционный подход, при котором одной из ключевых задач является локализация театра военных действий, также оказался забыт. Зачем отсекать отдельную локацию, если в ней некому сражаться? Просто наносим удары ракетами.
В то же время противник, руководствуясь классическими алгоритмами военной теории, отсекал логистические каналы поставок снабжения Российской армии, чем неоднократно добивался отступлений без изнурительных лобовых боев.
Если бы аналогичный подход реализовывался Россией изначально, а главный акцент был бы сделан на полноценной изоляции от западных поставок, последующая картина была бы другая. Да, Украина занимает протяженную территорию. Но когда целями были поставки ГСМ, остальные цели и инструменты для этого автоматически становились вторичными. Итог известен.
Причём, когда эффективность высокоточных ударов оказалось иной, чем виделась в планах, штабное планирование опять сделало крен и теперь уже пехотные подразделения зачастую шли вперед без достаточной артиллерийской, авиационной, ракетной, разведывательной поддержки.
Выяснилось, что настройка баланса театра военных действий – это одна из базовых проблем российского военного управления. Штабы просто не владели достаточной полнотой реальной, а не докладной информации, и не имели отработанных организационных и технических инструментов слаживания и взаимодействия.
Клаузевиц: «Лучшая стратегия состоит в том, чтобы всегда быть возможно более сильным; это значит прежде всего — быть вообще сильным, а затем — и на решающем пункте».
Но что тогда в стране, помимо досужих рассуждений, является базой военного планирования и сценарных вариантов будущих ТВД? Такой документ есть. Этой военной конституцией в России является Военная доктрина. Принята она была в 2014 году, и вот теперь у нас есть все права оглянуться и понять, насколько оценки и планы были верны. Ведь именно на её основании осуществлялась последующая логика военного строительства.
Её изучение в условиях СВО – совершенно не рутинное и не канцелярское занятие. Ведь именно в ней «на основе анализа военных опасностей и военных угроз Российской Федерации и интересам её союзников сформулированы основные положения военной политики и военно-экономического обеспечения обороны государства».
Здесь важно обратить внимание на фразу о союзниках – ведь именно в связи с угрозами союзникам – ЛДНР – и была начата СВО.
Тут, кстати, о СВО, хоть и несколько риторически, но в контексте предвидения. В Доктрине определяется военная терминология – дифференцируются виды войн, раскрываются понятия военных и вооруженных конфликтов, определяется разница между ними.
Вот только термин и содержание «СВО» там не предусмотрены. Доктрина принята 25 декабря 2014 года – то есть после Майдана и создания ЛДНР. А это значит, что условия, приведшие в итоге к СВО, уже возникли.
К тому же, рассматривая характерные черты и особенности современных военных конфликтов, доктриной подчеркивается «комплексное применение военной силы, политических, экономических, информационных и иных мер невоенного характера, реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций».
Сама Украина в Доктрине прямо не упоминается. Но косвенных отсылок более чем достаточно.
«Неурегулированными остаются многие региональные конфликты. Сохраняются тенденции к их силовому разрешению, в том числе в регионах, граничащих с Российской Федерацией».
К угрозам отнесены:
«Наличие (возникновение) очагов и эскалация вооруженных конфликтов на территориях государств, сопредельных с Российской Федерацией и ее союзниками», «установление в государствах, сопредельных с Российской Федерацией, режимов, в том числе в результате свержения легитимных органов государственной власти, политика которых угрожает интересам Российской Федерации»!
Здесь необходимо ещё раз вернуться к формату СВО и его изначальному планированию. Нужно сверить текущую картину и базовые представления российского политического и военного руководства о том, как может развиваться конфликт. Военная доктрина определяет этот алгоритм следующим образом:
«А) комплексное применение военной силы, политических, экономических, информационных и иных мер невоенного характера, реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций;
б) массированное применение систем вооружения и военной техники, высокоточного, гиперзвукового оружия, средств радиоэлектронной борьбы, оружия на новых физических принципах, сопоставимого по эффективности с ядерным оружием, информационно-управляющих систем, а также беспилотных летательных и автономных морских аппаратов, управляемых роботизированных образцов вооружения и военной техники;
в) воздействие на противника на всю глубину его территории одновременно в глобальном информационном пространстве, в воздушно-космическом пространстве, на суше и море;
г) избирательность и высокая степень поражения объектов, быстрота маневра войсками (силами) и огнем, применение различных мобильных группировок войск (сил);
д) сокращение временных параметров подготовки к ведению военных действий;
е) усиление централизации и автоматизации управления войсками и оружием в результате перехода от строго вертикальной системы управления к глобальным сетевым автоматизированным системам управления войсками (силами) и оружием;
ж) создание на территориях противоборствующих сторон постоянно действующей зоны военных действий;
з) участие в военных действиях иррегулярных вооруженных формирований и частных военных компаний;
и) применение непрямых и асимметричных способов действий;
к) использование финансируемых и управляемых извне политических сил, общественных движений».
Таким образом, мы четко видим предполагаемый модуль – мобильное маневрирование, точечные удары и современные технологии. Это представление, конечно же, не требует слишком уж усиленного развития массовой армии в модели Великой Отечественной войны (ВОВ) и Советской Армии (СА). Как показала практика — это ошибка. Ну, или была бы не ошибка, если бы изначальный план скоротечной СВО был успешен.
Кстати, особый интерес представляет пункт «з». Как мы видим, важная роль ЧВК и добровольцев всё же осознавалась. К сожалению, крен в сторону точечных вооружений и ЧВК слишком сильно ослабил традиционную армейскую составляющую.
Следствие – мобилизация. Причём, говоря о мобилизации, нельзя не затронуть проблемы её технического исполнения. Почему же страна с опытом участия всего населения и всего народного хозяйства в обороне от немецкой агрессии, борьбы с последствиями чернобыльской аварии, оказалась в затруднении перед задачей быстрого и эффективного обеспечения необходимых мобилизационных процессов? Нам видится, что причиной является всё то же базовое ошибочное представление о войнах как скоротечных точечных операциях.
И ещё одно следствие – сокращение в ходе военных российских реформ или, скорее, полное уничтожение так называемых «кадрированных» частей. Такие части, сохраняя базовый офицерский штат и имея полное материальное оснащение, позволяли быстро насытиться резервистами и прийти в боеготовое состояние. Это были, в основном, полки и дивизии. Подобная организационная структура позволяла достигать самодостаточных военных структур. Судя по всему, желание сэкономить, «освоить» занимаемые площади и территории, отсутствие предвидения широкоформатных боевых действий привели к указанному результату.
Ирония состояла в том, что Украина, наоборот, стала развивать свои вооруженные силы, причем делать это именно на основании «кадрированных» частей. В этом смысле не сработала старая истина – посматривай к противнику и не чурайся использовать его опыт. При этом такие данные должны были, как минимум, вызвать вопросы и соответствующие реакции.
Судя по всему, российский генералитет на момент начала операции брал за основу своих расчетов некий постоянный состав вооруженных формирований Украины и их состояние в статике, не особенно погружаясь в специфику и перспективы их динамического развертывания.
Например, на начало 2022 года количество личного состава ВСУ формально составляло 215 тысяч человек. Такой расчет мог бы как-то прояснить количество задействованных на первом этапе СВО российских сил с учетом предположения о том, что основная часть украинской армии находится на Донбассе, растянута, её боеготовность разная, у офицерского корпуса присутствует скептицизм взглядов на политическое командование.
Однако в таком расчете отсутствуют пограничники, госбезопасность, железнодорожные войска, добровольцы националистических батальонов – все те задействованные в боевых действиях на Донбассе, благодаря кому реальная боеготовность и численность вооруженных формирований реально приближалась к 400 тысячам. И это, ещё раз обратим внимание, на начало СВО.
Потому что на следующее после начала СВО утро в Украине была объявлена полная (не частичная) мобилизация. Нет сомнений, что при планировании военных операций любой интенсивности и специальности одна из главных задач – реальная оценка боеготовности противника, скорости и условий его развертывания.
Только из кадрированных частей спешно было развернуто около 200 пехотных батальонов, всего их стало около 450, что позволяло обеспечить превосходство на передовой.
Ведь на начало года боевой мобилизационный резерв, с учетом прошедших за восемь лет бои на Донбассе украинцев, составлял до полутора (по другим расчетам двух) миллионов человек на 25-30 миллионов, реально оставшихся на Украине за минусом беженцев и ушедших под контроль России территорий. То есть стандартный расчет 10 процентов населения дает даже бóльшую цифру мобилизационного резерва. Причём боеготового, обученного и что самое главное – мотивированного именно на войну с Россией.
Таким образом, Украине на начало осени 2022 года удалось мобилизовать в общей сложности от 700 тысяч до миллиона человек, и при этом сохранить резерв для наращивания этих цифр.
Соответственно запоздалые российские меры осени 2022 года по «частичной мобилизации» заявленных 300 тысяч являются догоняющими и явно не соответствуют обстоятельствам театра боевых действий.
Можно предположить, что эта цифра не оказалась большей лишь из-за отсутствия для этого достаточных возможностей – полигонов, казарм, офицерского состава, инструкторов, транспорта и другого минимально достаточного имущества, вооружения.
Конечно же, в этих процессах сыграло роль и то, что генералитет готовился к «войне прошлого» и немного к умозрительно придуманной «войне будущего», не оценив реальные признаки «войны настоящего».
В итоге, с одной стороны, был повторен опыт начала Великой Отечественной, когда Ворошилов пытался атаковать танки врага конницей. Правда, своих Тухачевского, Якира и Уборевича, способных увидеть реальный облик грядущей войны, в этот момент, судя по последствиям, не нашлось. Во всяком случае, из тех, кто мог реально изменить ситуацию.
А с другой – возник неудачный косплей американской концепции «быстрого достижения и преобладания», реализованной в Ираке в виде операции «Шок и трепет».
Напомним базовые положения концепции:
–Целью являются не только вооружённые силы противника, но и «общество в широком понимании».
–Война — спектакль, разыгрываемый на телевидении для трёх разных аудиторий: американской, аудитории противника и остального мира.
–Ведение как боевых действий, так и информационной войны.
Четыре составляющих “Shock and Awe” согласно авторам доктрины:
1.near total or absolute knowledge and understanding of self, adversary, and environment;
2.rapidity and timeliness in application;
3.operational brilliance in execution;
4.and (near) total control and signature management of the entire operational environment.
Этот подход явно учитывался при планировании украинской кампании СВО.
Однако успешная реализация такой концепции в российских условиях столкнулась с фундаментальными проблемами: слабой исполнительской дисциплиной реализации замыслов, проблемами взаимодействия, неверной самооценкой ресурсов и их недостаточным адаптированием под условия операции.
В итоге жесткая дисциплина и режим секретности в ходе организации СВО нивелировались слабой связкой штабного командования «на земле». Растянутая и непродуманная логистика без надлежащего боевого охранения привела к многочисленным атакам и уничтожению колонн и отдельных сил, а ведь логистика – это особенно важный пункт американской концепции.
Здесь вообще следует учесть, что Российская армия вступила в СВО с недореформированной системой военной складской логистики. Советский принцип непрерывной адресной доставки материальной базы «сверху вниз» для фронта непосредственно на передовую был заменен на старый натовский подход полнокровного наполнения «логистических центров» с выдачей потребностей по заявкам. Старым мы его называем именно потому, что в настоящее время НАТО перестраивается на фактическую советскую систему, модернизированную под современные западные потребности и получившую название “Joint Vision – 2020”.
В итоге сформировался комбинированный принцип, философией которого была уверенность в том, что война если и будет, то на территории России, а значительная часть материального обеспечения стало составлять привлечение внешних партнеров Минобороны «на аутсорсинг» с лишением армии материально-технической независимости и гибкости. Этот подход вообще не предполагал полноценного снабжения за пределами страны. Как следствие, начавшаяся СВО фактически не вписалась в эту систему.
Судя по всему, чиновники Министерства обороны России слишком буквально восприняли дефиницию «оборона» в названии своего ведомства и отталкивались от этого, не учитывая операции, подобные СВО.
Клаузевиц: «Оборона может непрерывно пользоваться всем тем, что она заготовила для довольствия войск. Таким образом, по существу, у обороняющегося не должно быть недостатка в необходимом, особенно при действиях в собственной стране; но это положение сохраняет свою силу также и при обороне в неприятельской стране.
Напротив, наступающая сторона удаляется от своих источников снабжения и должна поэтому в течение всего времени продвижения вперед и в первые недели после остановки добывать себе всё необходимое со дня на день, причём дело редко обходится без недостачи и затруднений.
В двух случаях эти затруднения достигают высшей точки. Во-первых, при наступлении – перед тем, как наступит решение; тогда запасы противника находятся ещё полностью в его руках, а наступающий вынужден оставить свои запасы позади; он должен держать свои войска сосредоточенными и поэтому не может использовать больших пространств, даже его транспорты не могут следовать за ним, раз только начались боевые передвижения. Если к этому моменту соответственно не подготовились, то легко может случиться, что войска за несколько дней до решительного сражения начнут испытывать лишения и нужду, что, конечно, не является подходящим средством для успешного введения их в бой.
Во-вторых, недостаток продовольствия возникает преимущественно к концу шествия победы, когда коммуникационные линии становятся чересчур растянутыми, особенно если война протекала в бедной, малонаселенной, может быть и враждебно настроенной местности. Какая огромная разница между сообщениями от Вильно до Москвы, где каждую подводу приходилось добывать силой, и сообщениями от Кельна – через Льеж, Лувен, Брюссель, Монс, Валансьен, Камбре – до Парижа, где достаточно коммерческого договора или векселя для того, чтобы достать миллионы рационов.
Часто от продовольственных затруднений тускнел блеск самых блестящих побед, чахли силы, и отступление, становившееся необходимостью, приобретало постепенно все признаки подлинного поражения».
Вообще, американский подход, раз уж российские военные решили опираться на заокеанский опыт, требует внимания к деталям. В условиях же украинской кампании, наоборот, возник тотальный дефицит средств разведки и связи. И что ещё более важно – неспособность быстро обобщать и учитывать получаемый негативный и позитивный опыт в последующем планировании и управлении.
Таким образом, планировщики застряли между стереотипами прошлого, постмодернистскими, далекими от реальности образами будущего в формате удобного для чиновников бегства от реальности в «цифровую абстракцию» и не смогли нащупать настоящее.
Как мы уже указывали, существует мнение, что на советское военное строительство сильно повлияла уверенность в том, что войны будущего возможны в двух форматах: либо ядерном, либо военном конфликте малой интенсивности без широкого задействования фронтовой армейской составляющей.
В отличие, кстати, от США, которые, получив Вьетнам, убедились в необходимости развития сухопутной пехоты. Афганистан для СССР таким примером не стал ввиду специфических условий боевых действий, локальных задач, часть из которых вполне попадала в категорию «специальных». Более того, Афганистан состоялся слишком близко к падению Советского Союза, из-за чего многие выводы остались нереализованными наработками.
В итоге СВО изначально свелась к попытке формирования массированного шокирующего воздействия на нескольких ключевых направлениях. Однако тактическое искусство и уровни взаимодействия не позволили добиться целостного кумулятивного эффекта.
При этом был фактически проигнорирован важнейший – психолого-информационный сегмент. Вопрос достаточной мотивации личного состава, участвующего в операции, и, одновременно, информационного поражения противника можно признать нереализованным.
И важно ещё раз отметить, что другой важнейшей и не решенной на первых этапах СВО проблемой оказалась неготовность размыкания логистической и пространственной связанности украинских сил.
В случае, если бы нарушение логистики доставок грузов, уничтожение личного состава и ремонтных площадок, своевременное формирование энергодефицита партизанско-диверсионными и авиационными ударами, высокоточным оружием состоялись, то степень последующей военной консолидации и, как следствие, успехов украинской армии была бы поставлена под большое сомнение. Этого не произошло.
Более того, изначально планирующийся «сетецентрический» формат ведения боевых действий был в определенной мере украинцами перехвачен.
Так, например, хорошо защищенный от традиционных средств радиоэлектронной борьбы спутниковый интернет “Starlink” от Илона Маска обеспечил гибкое высокоскоростное и многоуровневое пространство связи, резко повысив качество столь нужного взаимодействия между подразделениями. В Российской армии аналогов подобной системе не нашлось.
Примером уместно привести цитату из украинских СМИ о практической реализации такого внедрения:
«Вот так выглядит современный командный пункт в ВСУ благодаря Starlink: командир роты огневой поддержки и главный сержант роты десантно-штурмовой бригады, соединенные через Starlink, получают данные с нашего беспилотника, выдают координаты, находятся в постоянной связи и управляют боем с планшетов и смартфонов».
Есть и другой вариант использования “Starlink”, который был детально описан польским интернет-ресурсом “Defence24.pl” в ходе интервью с воюющим на Украине польским наемником, работающим на 152-миллиметровой пушке-гаубице в момент наступления российских войск на Лисичанск. В ходе интервью описывалось, как к их расчету придали группу операторов БПЛА с терминалом “Starlink”.
При этом операторы БПЛА были размещены в нескольких километрах перед орудием. Соответственно огонь велся только по координатам от БПЛА, передающимся через “Starlink”. Ни одного выстрела нельзя было совершить самовольно, по данным разведки или иной схеме. Операторы БПЛА также координировали заранее спланированный быстрый отход расчета для недопущения поражения контрбатарейной борьбой.
Здесь следует учитывать и то, что практически вся боевая техника украинцев оборудована цифровыми маяками. Командиру не нужно, как это часто бывает в российских реалиях, бегать и искать, где же его танк, орудие, «Урал» или «КАМАЗ». Не нужно присматриваться к нанесенным на корпуса бронетехники условным знакам и обозначениям. Достаточно взглянуть на планшет.
С 2015 года в украинской армии используются натовские радиолокационные станции контрбатарейной борьбы AN/TPQ-36, -37, -50 и многие другие, синхронизированные с автоматизированным управлением. Во время артиллерийских и ракетных обстрелов с российской стороны, планшеты украинского командного состава в режиме онлайн получают от этих станций соответствующие координаты. У командира есть возможность мгновенной постановки задачи на поражение, благо система “Starlink” такую возможность обеспечивает.
Соответственно, РСЗО HIMARS, гаубицы M777 получают соответствующую задачу. Все. Время минимально, до 5 минут, эффект максимальный. Никакой навык и боевая выучка в ручном режиме такого результата дать не могут.
А что в России? Через восемь месяцев после начала спецоперации, 23 октября 2022 года на околоземную орбиту был выведен российский спутник «Скиф-Д», который положил начало созданию высокоскоростной передачи данных в интересах Российской армии.
Анализ открытой части проекта показывает, что для полноценного запуска системы необходимо более шестисот подобных спутников. Данная ситуация много говорит о своевременности процесса.
Однако всё же было бы неправильно говорить о тотально превосходящем организационном или материальном ресурсе ВСУ. Любая армейская автоматизация не является «вещью в себе» и лишь усиливает должный уровень боеготовности, без которого это умножение на ноль.
Украинская же армия, имея превосходство в пехоте, просто и безжалостно бросала своих бойцов на передовую и после их убывания всё новыми потоками или в режимах ротации постоянно наполняла фронт личным составом. Людей никто не жалел, а восполняемый ресурс позволял перевести количество в качество.
Другой вопрос в том, что снабжение украинской армии со стороны НАТО средствами связи и разведки сопровождалось перестройкой системы управления и оргштатными изменениями под реальные условия и имело задачу именно повышения эффективности. Таким образом, без тотального увеличения личного состава, за счет лучшей обученности, оснащенности, конечный боевой результат значительно улучшался. Немалую роль играла в этом и помощь разведданными.
Да, оказываемая разведывательной информацией западного сообщества помощь весома и играет немалую роль. Однако родимые пятна общей идентичности наличествуют сполна. Регулярные попытки «штурмов в лоб» (как в Сухом Ставке, Давыдом Броде и т. п.) присутствуют и у украинских сил, хоть и перемежаются консолидацией тактического мастерства на ключевых участках.
Часто вся стратегия ВСУ сводилась к наступлению на максимально большом количестве направлений с тем, чтобы нащупать любую брешь и ударить туда. Фактор большей массы украинских бойцов на первом, и особенно втором этапе СВО всё же сыграл свою роль.
Не особенно жалея личный состав, украинское командование массовыми ударами прощупывало российскую оборону и, обнаруживая стыки, наносило в них удар, приводящий зачастую к отступлению вполне боеготовых к обороне подразделений. В этом смысле военная стратегия украинцев не претерпела никаких изменений со времен Великой Отечественной войны.
Следует в этой связи особенно отметить трудности реальной боеготовности российских армейских подразделений и их комплектования. Мы рассмотрим эту проблему отдельно на конкретном примере «Изюмского стояния» весны – лета 2022 года, но следует понимать её всеобъемлющий характер.
Если ознакомиться с публикуемой в октябре 2022 года аналитикой структур НАТО, то видно, как в расчет российского потенциала укладываются в формулы соотношения техники и личного состава. Например, 10 танков – один БТГр на тысячу бойцов, сто танков – соответственно 10 БТГр и десять тысяч бойцов. Вероятно, примерно так же в начале считали и в российских штабах.
Реальность оказалась иной.
При значительном количестве бронетехники, российские подразделения оказывались неукомплектованными военнослужащими. Либо в условиях мирного времени боевые расчеты комплектовались из срочников, с ожиданием их перевода на контракт. Либо уже на фронте случались массовые случаи отказа от боевых действий, о чём мы подробнее поговорим в главе 5 «О мотивации».
Необеспеченная личным составом бронированная и прочая армейская техника выдвигалась в зону боевых действий. Естественно, при украинских атаках техника бросалась сразу же. Не хватало ГСМ для заправки и личного состава для обороны.
В итоге у украинцев оказались новейшие российские танки Т-90А и Т-90М. Это дало западной прессе повод публиковать в октябре 2022 года статьи под названиями типа «Россия оказалась крупнейшим поставщиком вооружений для украинской армии», заявляя, например, о том, что от западных поставок Украина получила 320 танков, а российскими трофеями – 436. Аналогичные цифры приводились и по другим образцам. Например, западные поставки БМП – 210, и 452 трофейных, брошенных российской армией.
Даже если поставить эти цифры под сомнение, всё равно факт массового оставления техники общеизвестен. Причины – нехватка пехоты, низкий уровень мотивации, взаимодействия, обеспеченности связью. Отдельно нужно выделить крайне слабое взаимодействие (а часто его отсутствие) с авиацией и артиллерией.
Здесь нужно понимать, как на практике типичным образом действовали украинские подразделения в атаке. Средствами радиоэлектронной борьбы глушилась разношерстная незащищенная российская связь (если она вообще была). Бронированной штурмовой группой пробивалась брешь в обороне, чаще всего на стыках позиций подразделений. Либо мобильными штурмовыми группами российские позиции брались в полукольцо и дальше выдавливались. При отступлении российских войск, те часто попадали в засады, которые украинскими силами организовывались параллельно прорыву и выдавливанию.
Легкобронированные маневренные броневики позволяли набрать высокую скорость. Легкие минометы и поддержка боевых дронов резко повышали в моменте атаки огневую мощь. Бойцы с ПЗРК и противотанковыми комплексами отсекали вмешательство с воздуха и попытки прорыва брони.
Качественная разведка, средства связи и управления, наступательные БПЛА и тактическая связка с артподдержкой обеспечивали эффект реального времени обеспечения боя.
Ирония состояла в том, что по различным аналитическим данным на российских военных складах присутствовало довольно большое количество вполне современных образцов вооружения.
Проблема сводилась лишь к тому, что пользоваться им обучались лишь «парадные» подразделения в небольшом количестве, значительная часть личного состава которых с момента объявления СВО из армии уволилась или понесла значительные потери.
По итогу, даже если такое вооружение и выдавалось бойцам, а в отчетах, вероятно так и было, то уровень КПД его использования стремился к нулю, бойцы же старались пользоваться знакомым и привычным им советским оружием. Так, когда в армии стали массово выдавать новый автомат АК-12, который, однако, помимо конструктивных проблем требовал совершенно иного, чем раньше, навыка прицеливания, его стали массово менять на старые АК-74 или даже АК-47.
Такая же ситуация была и с новейшими противотанковыми ракетными комплексами «Корнет». Обученные стрельбе на более старых образцах ПТРК «Фагот» и «Метис», солдаты просто не умели прицеливаться по лазерному лучу и пользоваться отличным тепловизором, входящим в комплект.
И ещё несколько слов о разнице подходов.
Украинские олигархи Ахметов и прочие обеспечивают своими промышленными предприятиями и мощностями оборудование оборонительных сооружений. Автоматизированные заглубленные бункеры – блоки, техника и прочее.
В это же время классическая нехватка шанцевого инструмента на российской передовой известна повсеместно.
Тяжелый грунт извлекается лопатами, а окопы оборудуются не соответствующими инженерным стандартам защитными приспособлениями, не укрытиями, а, к примеру, мешками с выкопанной землей или сомнительными бетонными приспособлениями.
Именно такие проблемы были не последними при лавинообразном оставлении позиций под Изюмом и Балаклеей. Оборонительных позиций просто не хватало, а их стандарт не соответствовал общеармейским инженерным требованиям. В итоге обстрел тяжелым артиллерийским вооружением, а тем более наступление бронетехникой просто сносили позиции.
И ещё раз необходимо подчеркнуть вопрос автоматизации боя. Все высокопарные рассуждения о «современных войнах» упираются в реальность. Подобная ситуация недопустима для любой армии, пытающейся обеспечить любой маломальский успех.
Так называемые ГИС-системы имеют принципиальное значение для эффективности современного боя.
Например, у ВСУ время между обнаружением цели «Байрактаром» и последующим ударом артиллерии минимально. Этот опыт, кстати, извлечен из азербайджанской кампании в Нагорном Карабахе и вполне был доступен и для российской стороны. Однако каждый сделал свой вывод.
При этом у Российской армии, конечно же, имеется своя ГИС-система – «Панорама» и «Оператор». Однако, прекрасно работающая в локальных условиях, система совершенно не адаптирована к размаху СВО и слабо связана с процессами «на земле». Да и где ей работать? Интернета нет, и провайдеры типа «Триколора» обеспечить его в режиме полноценной сети для цифровых систем управления боем, а тем более цифровой радиосвязи, не способны.
В отличие от украинской системы, замкнутой на спутниковые данные союзников из НАТО и сквозной до тактического управления боем у конкретных подразделений и командиров.
Более того, в отличие от российской, в украинских аналогах реализованы автоматизированные алгоритмы и решения по обработке информации в формате нейросети, что в разы ускоряет и упрощает конечный информационный продукт и ценность его практического использования.
Такая ситуация требует срочного изменения решений по военному управлению и фактической перестройке подходов.
Клаузевиц: «Если мы непредубежденным взглядом окинем военную историю, то найдем, что случаи, когда ошибки в таком расчете действительно оказывались причиной крупной неудачи, по крайней мере, в стратегии чрезвычайно редки. Но если понятие искусного сочетания элементов времени и пространства должно являться отражением всех случаев, когда посредством быстрых маршей решительный и деятельный полководец одной и той же армией побил несколько противников (Фридрих Великий, Бонапарт), то мы напрасно будем путаться в этих чисто условных выражениях. Для ясности и плодотворности представлений необходимо называть вещи их собственными именами.
Верная оценка своих врагов (Даун, Шварценберг), риск – оставить временно перед ними лишь незначительные силы, энергия форсированных маршей, дерзость молниеносных атак, повышенная активность, которую великие люди проявляют в момент опасности, – вот истинные причины таких побед. Что же тут общего со способностью правильно сопоставить такие две простые вещи, как время и пространство.
Но и эта рикошетирующая игра сил, когда победы под Росбахом и под Монмиралем дали необходимый размах для побед под Лейтеном и Монтро, игра, которой великие полководцы не раз вверяли свою судьбу в оборонительной войне, всё же, если говорить ясно и откровенно, представляет редкое явление в истории.
Гораздо чаще относительный перевес сил, т. е. искусное сосредоточение превосходных сил на решительном пункте, бывает основан на правильной оценке этого пункта и на верном направлении, которое армия получает с самого начала, на решимости, которая требуется, чтобы пренебречь маловажным в пользу важного, т. е. держать свои силы в большей степени сосредоточенными. Это – характерные черты Фридриха Великого и Бонапарта».
Отправлено: 21.07.23 19:21. Заголовок: Бывший глава министе..
Бывший глава министерства госбезопасности ДНР Андрей Пинчук выпустил второе издание своей нашумевшей книги «Клаузевиц и пустота», где напрямую рассказывает о проблемах в ходе СВО, вызвавших «непростые решения», «перегруппировки» и «жесты доброй воли». Автор (выступает под псевдонимом Михаил Головлев) сам принимал участие в боевых действиях в Харьковской области, которую русская армия была вынуждена покинуть в начале прошлой осени.
Глава, посвящённая анализу сражения за Бахмут (Артёмовск) на Донбассе.
Главным символом весенней кампании – 2023 являются ожесточенные бои за город Бахмут, он же Артемовск, хотя, с учетом цены вопроса, более справедливым после восстановления было бы назвать его «Вагнером».
Итак, рассмотрим диспозицию боев.
Сражение за Бахмут к лету 2023 года стало самым длительным в ходе СВО, постепенно приобретая всё большее символическое, политическое, а в дальнейшем и оперативно-тактическое значение.
Предполагаем, что взятие Бахмута было изначальной целью более комплексного плана российского Генштаба, который, вероятно, планировал финальное окружение группировки ВСУ в Краматорске и Славянске.
Дело в том, что бахмутско-соледарская агломерация – это важный транспортный узел с соответствующими трассами. И если бы подразделения российской армии смогли взять соседний Северск и удержать его, то после овладения Бахмутом, на обширном участке появлялась возможность организовать оборону, опираясь на дорогу «Бахмут-Северск» и добившись таким образом оперативно-тактического наступательного преимущества. Взятие города открывало прямую дорогу на Краматорск, расположенный в 25 километрах.
В свою очередь бои за город Северск велись, в основном, силами луганских вооружённых сил и приданных российских подразделений, начались в июле 2022 года. Более того, 13 июля 2022 года было заявлено об успешном заходе в город и даже о контроле над ним.
Однако вся история СВО, с самых её первых дней, наполнена различными примерами захода в населенные пункты с последующей невозможностью развить наступление и надежное удержание.
Так случилось и с Северском. К сентябрю подразделения 80-й десантно-штурмовой бригады ВСУ и украинского батальона «Донбасс» отодвинули линию соприкосновения к окраинам Верхнекамянки, ЛНР, что пресекло дальнейшие попытки взятия города.
Так что, возможно, последующие бои за Бахмут были частью старого и в дальнейшем утерявшего актуальность оперативного плана российского Генштаба.
Однако ожесточенность и сосредоточение ресурсов в Бахмуте создали новую стратегическую реальность, из-за огромных потерь обеих сторон названную в дальнейшем «Бахмутской мясорубкой». Соответственно именно Бахмут позволил связать в одной точке те украинские силы, которые в период оперативной паузы могли будировать другие участки фронта.
Основные боевые действия с 8 октября 2022 года велись подразделением, ставшим известным как «частная военная компания «Вагнер» (ЧВК «Вагнер» – они же «Оркестр», «Музыканты», «Компания», «Контора»), первоначально, в период 2014-го – начала 2015 гг, являющимся добровольческим ротно-тактическим подразделением из числа сотрудников прекратившей до этого существование российской фирмы «Славянский корпус», собранным для участия в защите Луганской Народной Республики и получившим в дальнейшем активное развитие в Сирийской кампании, позже в ходе боевых действий в Ливии, в других африканских странах.
Если в начале Спецоперации ЧВК «Вагнер» фактически представляла собой специальное пехотно-штурмовое подразделение уровня бригады под брэндом коммерческой структуры, аффилированной с государственными российскими интересами, то в дальнейшем компания трансформировалась в полноценный комбинированный военный корпус, по некоторым параметрам близкий к отдельной армии, со своими танками, артиллерией, системами ПВО и авиацией в составе 12 штурмовых отрядов батальонного типа, авиагруппы и т.д.
Таким образом, после украинского контрнаступления в Харьковской области штурм Бахмута потерял первоначальный смысл, что не остановило руководителя «Вагнера» Евгения Пригожина, который в неформальной логике пошел на принцип «в выполнении задачи заднюю не даем», доказывая своё отличие от строевых и прочих подразделений вне зависимости от общей диспозиции.
Здесь следует учитывать и то, что вопрос взятия Бахмута обострился ещё к июлю 2022 года, когда были заняты практически все населенные пункты ЛНР, что требовало дальнейшего движения в сторону Славянска, Бахмута и Соледара (в дальнейшем, 25 января 2023 года взятого «Вагнером»).
В этой связи кадровые российские войска стремились повышать свой потенциал, местами достигнув по отчетам пятикратного превосходства, требуемого по военной теории для гарантированного наступления, и начали движение, которое, как мы помним, не дало полного планируемого результата.
Фактически первые бои за Бахмут развернулись с 17 мая 2022 года, во взаимоувязке и следствием с предыдущей битвой за небольшой город Попасную, площадью около 29 км², но превращенный в мощный украинский укрепрайон. Город имел стратегическое значение, с его позиций обстреливалась остальная территория ЛНР.
Одним из подразделений, ведущих с 19 марта 2022 года бои за Попасную, являлось ЧВК «Вагнер», которое изначально понесло значительные потери в двух своих выделенных на штурмы отрядах, однако смогло отмобилизоваться и во взаимодействии с другими воинскими формированиями выполнить боевую задачу, освободив Попасную и заняв трассу «Бахмут — Лисичанск».
Логичным продолжением боев за Попасную стало взятие Бахмута.
Приоритетом боевых действий вокруг Бахмута являлся контроль над ведущими в город трассами. В этом смысле был продемонстрирован пример практической реализации теории изоляции театра военных действий в условиях донбасской специфики, с её плотной застройкой, значительным количеством прилегающих поселений, открытой равнинной местностью.
Штурм начался 1 августа 2022 года и первоначально велся не только «Вагнером», но и другими армейскими частями, в основном, сражавшимися не в самом городе, но в прилегающих населенных пунктах и территориях.
Уже к 7 августу Бахмут был взят в полукольцо.
Бои шли с переменным успехом. Так, 12 августа российские силы были вынуждены отступить от пригородных поселков Яковлевка, Кодема, Вершина и Веселая Долина.
Связано это было с тем, что значительная часть отступивших состояла из мобилизованных граждан ЛНР, которых, ввиду недостаточной стойкости, пришлось менять на дополнительные силы «Вагнера», вновь выдвинувшегося в атаку.
Это дало свой результат и привело к занятию сел Клиновое, Новолуганское и Углегорской ТЭС, дальнейшему продвижению по трассе «Т1302» из Соледара. Наступление различными армейскими структурами и непосредственно «Вагнером» осуществлялось с трёх направлений: Горловка — юго-запад, вдоль трассы «Т0513», Соледар — северо-восток, вдоль «Т1302», Клиново — Вершина, вдоль «М-03» и «Е40».
Однако уже к 21 августу 2022 года общий наступательный потенциал армейских строевых подразделений был исчерпан.
Здесь демонстрировалась известная проблема российского военного искусства в условиях СВО: отсутствие гарантированных штабных механизмов конвертации тактических успехов в оперативные или стратегические результаты.
С этого времени бои на долгое время приняли позиционный характер.
Только к 19 января 2023 года российские войска захватили ключевое село Клещеевку, при этом наступление произошло не в рамках сражения за Бахмут, а за соседний городок Соледар (как потенциальный плацдарм боев за Авдеевку, что имело значение для защиты от обстрелов Донецка).
К 12 февраля бойцы ЧВК с северной стороны города освобождают поселок Красная Гора, разбивая один из основных узлов обороны в треугольнике Подгорное – Прасковиевка – Красная Гора.
С 14 февраля 2023 года развивается новый этап боев за Бахмут, уже, преимущественно, силами ЧВК, которые 3 марта 2023 года в посёлке Хромово на последней остававшейся дороге, использовавшейся до этого ВСУ для снабжения в Бахмуте, разрушили мост с твёрдым покрытием, благодаря чему для украинского снабжения оставались доступны только грунтовые пути, соединяющие неповреждённые участки двух шоссе.
Начался частичный отвод отрядов ВСУ из района Забахмутка, что характеризовало собой финальные бои за город.
7 марта 2023 года украинские силы провели контролируемое отступление, и 8 марта силы ЧВК «Вагнер» полностью заняли территорию к востоку от реки Бахмутка (Забахмутку).
По состоянию на 18 марта 2023 года ЧВК контролировала около 70% территории города, а на 16 апреля министерство обороны РФ сообщило о захвате штурмовыми отрядами «Вагнера», при фланговой поддержке ВДВ России, двух кварталов на северо-западной и юго-восточной окраинах; таким образом, к 19 апреля было взято под контроль около 90 процентов Бахмута.
Важным рубежом для украинцев являлись железнодорожные пути, а факт удержания пусть даже небольшой части города давал комплексный эффект: с одной стороны, демонстрацию Украиной силы духа и оружия, что стимулировало мощную внешнюю поддержку и внутреннюю консолидацию, с другой – сохранение плацдарма для возможной быстрой контратаки.
9-10 мая 2023 года ВСУ пытались переломить обстановку, проведя несколько локальных наступательных ударов, но, в основном, не в отношении «Вагнера», а поддерживающих его подразделений минобороны России.
Так, 3-я отдельная бригада ВСУ выбила с плацдарма канала «Северский Донец – Донбасс» подразделения свежесформированной в 2022 году 72-й мотострелковой бригады ВС РФ.
Затем украинские войска к северо-западу от Бахмута атаковали части 4-й бригады ЛНР (бывшее луганское ополчение), что, однако, благодаря опытности бригады, успехом не увенчалось, и в свою очередь, привело к отступлению 60-й и 93-йомбр, 241-й бригады теробороны ВСУ из юго-западных окраин.
20 мая Бахмут был взят «Вагнером».
24 мая 2023 года глава ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин заявил, что из завербованных 50 тысяч заключенных (так называемых бойцов с литерой «К») в боях за Бахмут погибло 10 тысяч – около 20% от набранного личного состава. Также погибло 10 тысяч штатных бойцов ЧВК. Потери украинской стороны в боях за Бахмут Пригожин оценил в 50 тысяч убитыми и 50-70 тысяч ранеными.
В ходе постоянных ожесточенных боев в адрес «Вагнера» в СМИ и Интернете периодически высказывались упреки в том, что идут лобовые атаки вместо окружения города.
Однако, в отличие от, например, Угледара, компактно и изолированно расположенного в поле, Бахмут представлял собой город, вытянутый и окруженный большим количеством более мелких населенных пунктов, что исключало сплошную изоляцию.
При этом украинские войска, благодаря западным артиллерийским и мощным радиолокационным системам имели преимущество в контрбатарейной борьбе, что не давало возможности обеспечить адекватную защиту на открытой, рассеченной поселениями местности, превращая бойцов в удобную и практически беззащитную цель.
Своими полностью задействованными в штурмах силами, «Вагнер» обеспечить такое сплошное окружение уже не мог, так как, вопреки теоретическим канонам, численность наступающих примерно соответствовала, а иногда даже была меньше, чем у обороняющихся. В этом смысле городская застройка давала штурмовикам преимущества защиты.
Попытки усилить ЧВК другими добровольческими подразделениями нередко приводили к новым проблемам. Так, в публичное пространство попали видеозаписи с коллективными рассказами о паническом оставлении позиций вследствие плохой командирской работы и снабжения бойцами добровольческих отрядов «Факел» и «Поток», сформированных, со слов руководителя «Вагнера» и бойцов, администрацией ПАО «Газпром».
ЧВК пользовалась поддержкой стратегической армейской авиации, получила усиление 305-й артиллерийской бригадой, 137-м полком ВДВ. На флангах поддерживалась 57-й бригадой и 6-м казачьим полком ЛНР.
Для обороны Бахмута в ВСУ под общим руководством командующего Сухопутными войсками Украины Сырского было сформировано соединение «Бахмут» из четырех группировок: в Славянске 67-я бригада, в Северске 81-я и 66-я бригады, и по одной в городах Часов Яр и Константиновка в составе подразделений спецназа, десантников и подразделений территориальной обороны.
В определённый период «Вагнер» получил дополнительные преференции в виде систем «Краснополь», права запрашивать поддержку ударами оперативно-тактических комплексов «Искандер» и крылатых ракет «Калибр», проводить вербовку в штурмовые подразделения заключенных из российских тюрем.
Однако позже ситуация изменилась, существенно обострились проблемы снарядного снабжения всех российских подразделений, а сам «Вагнер» потерял крупный склад боеприпасов, уничтоженный целевым ракетным украинским ударом.
С 28 декабря 2022 года бойцы «Вагнера» публично объявили о нехватке боепитания.
Так, по расчетам Пригожина, при линии боевого соприкосновения в 40 километров, занятой ЧВК в Бахмуте, подразделению по классическим расчетам требуется 80 000 снарядов в сутки.
Пригожин заявил о получении ЧВК только 10-15% от потребности, что резко увеличивало потери личного состава и снижало штурмовую эффективность.
Публичные требования снабжения боепитанием резко усугубили взаимоотношения «Вагнера» с руководством российского минобороны, что в дальнейшем привело к выводу «Вагнера» из Бахмута и обострению информационных и общественно-властных процессов вокруг него.
Отправлено: 21.07.23 19:28. Заголовок: Украинская сторона о..
Украинская сторона отмечала серьезное отличие в эффективности «Вагнера» от обычных российских армейских подразделений:
1.Применение сплошной круглосуточной аэроразведки, в том числе с помощью дронов с тепловизорами.
2.Создание тематических ночных штурмовых групп, оснащенных ночной оптикой и тепловизионными прицелами, численностью в 10-20 бойцов, с лучшим по отношении к общей массе и более слаженным уровнем подготовки.
3.Создание групп закрепления численностью до 50 бойцов для захода на захваченную позицию в случае успешной атаки впереди идущей штурмовой группы.
4.Проведение перед атакой полноценной прицельной артиллерийской подготовки, координируемой беспилотниками и использующей цифровые устройства обеспечения.
5.Управление атакой через наблюдение из дронов.
Цитата украинского офицера:
«Цель “Вагнера” – уменьшить потери и достигнуть внезапности. Ключевым элементом действий “Вагнера” являются дроны, через которые происходит весь цикл боевого управления», а также сопутствующие атаке:
– применение противотанковых ракетных комплексов для поражения украинских позиций, в том числе ПТРК «Корнет» с тепловизионным прицелом;
– в случае неудачной атаки «вагнеровцы» подвергают украинскую позицию артиллерийскому обстрелу;
– дневные и ночные атаки могут осуществляться в одном направлении.
6.Значительное внимание уделяется налаживанию взаимодействия между штурмовыми группами и расчетами АГС (автоматический гранатомёт станковый).
Цитата: «вагнерá не всегда заходили в эффективный штурм под артý, им хватало прицельной стрельбы с СПГ и АГС для вполне удачной работы… От рубежа атаки, к которому идет скрытное движение, “вагнеровцы” пытаются добежать до украинских окопов и закрепиться в них. Наступление сопровождается корректируемым через дрон минометным обстрелом. Если местность позволяет подойти ближе, то окопы могут попытаться брать без артиллерии, с наскока».
7.В этой связи бронетехника и артиллерия перестали быть средством прорыва в тактике «Вагнера», как это было ранее.
Бронетехника движется на отдалении и поддерживает штурмующих огнем, поскольку, украинская цитата: «в ЧВК её берегут, в отличие от людей».
8.Основная нагрузка стала ложиться на пехоту, которая должна уметь действовать самостоятельно.
9.Собственный алгоритм обучения построен не на повышении уровня подготовки (это почти невозможно сделать при ограниченных сроках на обучение), а на модернизации системы и тактики управления боем.
10.Использование экспериментальной цифровой тактической системы управления боем.
11.Украинские источники так описывали планирование штурмовых операций «Вагнера»:
– командиры рисуют план наступления в обычной навигационной программе;
– наступающих разделяют на штурмовые группы, у каждой из которых свой маршрут и задача, которые тоже прописаны в навигаторе. Таким образом с пути не сбиваются даже неподготовленные бойцы;
– движение групп контролируют беспилотники, штаб операции получает все данные в онлайне. При необходимости группы получают команды на остановку или движение.
Цитата: «Причём, даже попав под прицельный огонь, штурмовые группы без команды не уходят, самостоятельный отход разрешается только для раненых. Самовольный уход без команды или без ранения карают расстрелом на месте».
12.Атакующих поддерживают огнем не только артиллерийские орудия, но и ударные дроны «Ланцет».
13.Большую роль играет симбиоз автоматических гранатометов и минометов.
Клаузевиц: «В зависимости от принятой точки зрения приходится равно удивляться как экстраординарным последствиям, которые имели некоторые победы, так и ничтожности результатов, которые дали другие.
Здесь нетрудно различить три вопроса: 1) влияние на само орудие победы, а именно – на полководцев и их армии, 2) влияние на заинтересованные государства и, наконец, 3) подлинный результат, складывающийся из того, как скажутся эти влияния на дальнейшем ходе войны.
Тот, кто остановится лишь на ничтожной разнице между потерями, понесенными на поле сражения убитыми, ранеными, пленными и отнятыми орудиями победителем и побежденным, тому последствия, вытекающие из этого ничтожного явления, покажутся совершенно непонятными; тем не менее обычно всё тут вполне естественно.
Ясно, насколько армия, находящаяся в таком состоянии, будет ослаблена в качестве инструмента и как мало можно рассчитывать на то, чтобы она в этом расслабленном состоянии, которое, как уже сказано, находит новых врагов во всех обычных трудностях, сопряженных с войною, оказалась в состоянии вернуть новым усилием утраченное. Перед сражением между обеими армиями существовало кажущееся или действительное равновесие; это равновесие теперь нарушено, и необходима внешняя причина, чтобы снова его восстановить; всякое новое напряжение сил без такой внешней точки опоры поведет лишь к новым потерям.
Таким образом, в самой скромной победе над главной массой вооруженных сил заключается толчок к постоянному понижению чашки весов, пока новые обстоятельства не дадут другого оборота всему делу. Если такие обстоятельства далеки и если победитель – неутомимый враг, обуреваемый жаждой славы, преследующий высокие цели, то требуется выдающийся полководец и превосходный, закаленный во многих боях воинский дух армии, чтобы не дать окончательно прорваться бушующему потоку перевеса сил, но умерить его порыв мелким многократным отпором до тех пор, пока сила победы не истощится у предела определенных достижений.
…Очерченные воздействия победы всегда имеются налицо, и они возрастают с интенсивностью победы, возрастают тем больше, чем больше сражение было сражением генеральным, т. е. чем больше в нём была сосредоточена вся вооруженная сила, а в вооруженной силе – вся сила государства.
Без отваги и предприимчивости полководца самая блестящая победа не даст крупных результатов; но ещё скорее истощается сила победы от обстоятельств, если они будут противодействовать ей во всём своём объеме и силе.
Война в целом исходит из предпосылки человеческой слабости, и против неё она и направлена».
Отправлено: 28.07.23 07:59. Заголовок: Бывший глава министе..
Бывший глава министерства госбезопасности ДНР Андрей Пинчук во втором издании своей нашумевшей книги «Клаузевиц и пустота» анализирует причины, по которым российские войска не смогли взять город Угледар на Донбассе в ходе зимней кампании.
Автор (выступает под псевдонимом Михаил Головлев), сам учавствоваший в СВО, отмечает, что многие из проблем, с которыми столкнулась русская армия под Угледаром, затем повторятся у ВСУ в ходе их попытки наступления в июне 2023 года.
….Угледар – небольшой город на юге ДНР, пребывающий накануне боев под украинским контролем, где, в основном проживали семьи шахтёров, работающих рядом, в шахтах «Южнодонбасская-1» и «Южнодонбасская-3».
Специфика: расположен на возвышенности, в условиях боевых действий приобрётшей роль господствующей высоты, компактно застроен многоэтажными домами, вокруг в низине – открытые пространства.
Важность города связана с несколькими факторами: недалеко находится волновахский железнодорожный узел, российский транспорт которого обстреливался украинскими войсками. Например, от узловой станции Доля до передовых позиций ВСУ в районе Новомихайловки менее 18 км, а от передовых позиций ВСУ в районе Угледара до железнодорожной станции Волноваха – 25 км.
Кроме этого, Угледар фактически вклинивался в выстраиваемую российскую линию обороны и представлял постоянную угрозу с точки зрения потенциального прорыва в северном направлении ДНР, перерезая трассу «Донецк – Мариуполь». Так, 9 сентября 2022 года, в момент изюмско-балаклейской кампании, украинская сторона начала разминирование минных полей для потенциального прорыва, либо как отвлекающий шаг.
Также, при возможном переходе в наступление (приоритетно в сторону города Курахово, двигаясь в тыл авдеевской украинской группировки), российские войска гарантированно оказывались под обозрением и обстрелом со стороны украинского гарнизона Угледара. По этой причине бои за город были неизбежны. Вопрос лишь в их организации и времени реализации подобных планов.
Боевые действия вокруг города развернулись практически с начала СВО.
Угледарскому сражению предшествовали бои за село Павловку, находящуюся недалеко от города, и почти такую же по размерам что и сам Угледар. В случае его успешного взятия выстраивалась новая линия обороны «Угледар – Великая Новоселка».
С мая и летом 2022 года Павловка уже была под российским контролем, но оказалась оставлена по тем же причинам, что и многие другие изначально взятые на первых этапах СВО российскими силами населенные пункты: кураж от движения вперед и слабая штабная работа останавливали от оборудования полноценных позиций и комплексной обороны.
3 октября 2022 года 155-я и 40-я бригады морской пехоты Тихоокеанского флота, совместно с ОБТФ «Каскад» (в основном из числа бывшего батальона «Восток», силовых структур ДНР) начали наступление на Павловку.
С украинской стороны им противостояли 72-я механизированная и 68-я отдельная егерская бригады плюс отдельные приданные подразделения типа полка военной разведки «Кракен», в основном, выполняющего функции заградотряда.
Когда российский Генштаб принял решение начать бои за Угледар и перед этим освободить Павловку, то не учел в уже имеющемся опыте то, что к холодам ландшафт значительно изменился: сплошная грязь осенних дорог сильно стопорила движение.
Кроме этого, не был учтен цикл половодья проходящей через село небольшой реки Кашлагач с притоками, которая к осени значительно увеличилась и стала серьезным препятствием. В итоге удачное летнее время наступления оказалось упущенным.
Обстоятельства слабой штабной подготовки усиливались различным уровнем привлеченного личного состава, ядро которого составляли подготовленные и сплоченные морпехи совместно с обстрелянными донбасскими войсками, к которым, однако, добавили значительное количество плохо подготовленного массива.
Здесь проявилась еще одна типичная беда операции: недостаточное не только качество, но и количество бойцов. Вероятно, в каких-то отчетах фигурировали иные цифры (и это отдельная история, требующая пристальных разбирательств по «мертвым душам», зарплатам, кадровой работе, пайковым, отчетности и т.п.), но на практике численность не соответствовала условиям боевой задачи.
Здесь можно процитировать бывшего командира батальона «Восток» Александра Ходаковского, участвующего в штурме:
цитата:
«Продолжу публикацию, перейдя от общих рассуждений к конкретике – вернусь к злополучной Павловке. Когда вынашивалась идея, то предполагалось, что наступление пойдёт по двум направлениям. Мы с командирами бригад, обсуждая нашу способность развить такое наступление в текущий момент времени, приходили к выводу об однозначной невозможности реализовать этот замысел: пополнение не обучено, б/к, как его ни экономили, хватало только на первый всплеск… Но командиры бригад, которым предстояло решать задачу, не смогли достучаться до тех, кто был над ними – тем нужен был любой результат любой ценой.
Но как-то сообразив, что в словах комбригов есть отдельный резон, вышестоящие пошли на шаг, который и привёл к наблюдаемым последствиям: они вместо того, чтобы попридержать коней и подготовиться, свернули план наступления на двух направлениях и бросили все небогатые силы на Павловку, как в топку, не растянув противника и дав ему возможность сконцентрировать всё внимание на узком участке. Что свернули второе направление — это мы уже узнали в процессе. А когда я писал, что считаю наступление преждевременным, но надеюсь на успех – мы этого не знали, и поэтому… надеялись, хоть и понимали, что сил мало».
Наступающим силам пришлось преодолевать незапланированные водные и грязевые преграды, что резко снизило маневренность и штурмовые возможности. Бои шли за каждый дом и длились более двух недель.
После трудного взятия Павловки наступила очередь Угледара.
Таким образом штурмовые действия велись по схеме «Павловка – Дачи (пригород Угледара) – Угледар». Российским войскам противостояла все та же 72-я бригада так называемых «черных запорожцев», и приданные подразделения спецназа, теробороны, «президентский батальон».
24-25 января 2023 года началась активная фаза наступательной операции.
Здесь ярко проявилась типичная для этих боевых действий картина: отсутствие полноценных карт минных полей. Кто-то не успел составить и был убит, кто-то забыл, обе стороны минировали участки по мере переходов от одних к другим.
Соответственно ключевой задачей стало обеспечение движения по открытой равнинной, хорошо обозреваемой противником сверху местности, еще и через мины. Участники тех боев, несомненно, помнят, что в небе над городом и прилегающей территорией круглосуточно парили различные дроны-наблюдатели, как и боевые наступательные БПЛА. Подразделения российской РЭБ не сумели полноценно подавить их работу, что должно было приостановить, но не остановило дальнейшую операцию.
После суточной артподготовки, в направлении города выдвинулся танковый батальон с минными тралами, имеющий задачу проложить коридоры для движения штурмовых войск.
Однако, ширина колеи тралов создает ограниченные варианты для маневра и движения, как и возможности наиболее распространенных в российской армии машин разминирования УР-77 «Метеорит» – с шириной прохода до 6 метров и длиной колеи от 80 до 90 метров.
Эта проблема является универсальной. Украинские войска в дальнейшем также столкнулись с ней же при попытке наступления в июне 2023 года на Запорожском наступлении, потеряв на минных полях образцы современной западной бронетехники, хотя также пытались использовать УР-77, оснащенный реактивной системой линейного заряда взрывчатого вещества МДК-3, а также поставленные Финляндией машины Leopard 2R на базе танка Leopard 2A4, снабженные минным плугом, бульдозерным ковшом и автоматизированной системой разметки.
Заметим, что считаем наиболее удачным для таких целей вариант M1150 Assault Breacher Vehicle на базе шасси американского боевого танка M1 Abrams. В Украину такие машины пока в не поставляют, и их хорошо было бы в срочном порядке взять за основу российскому ОПК.
Но продолжим анализ угледарского наступления. Как мы помним, его планы плохо учитывали сезонную специфику.
В итоге движение осуществлялось не только в низине (разница высот окраины высотной застройки Угледара с центром Павловки 15-20 метров, то есть на высоту пятиэтажного дома), по хорошо простреливаемой местности, но и вдобавок, по плохо проходимой, а местами и просто непроходимой глубокой черноземной грязи.
Свободно двигаться по основным дорогам было нельзя из-за сплошного минирования. Компактно расположенный на возвышенности город окружали отдельные лесополосы, в которых нередко размещались и вели огонь украинские мобильные подразделения.
Движение часто осуществлялось в условиях густого тумана, отсутствие или плохая работа армейской связи не давали возможности координировать движение.
Еще раз остановимся на этом ключевом вопросе, которому уже посвятили внимание, и который требует дальнейшей проработки: зачастую на российской бронетехнике используется советское переговорное устройство Р-124/174 , предназначенное для обеспечения внутренней и циркулярной связью членов экипажей боевых машин, либо слабое гражданское оборудование связи, которое связывается комплексами типа «Сотника», отдельно используется радиосвязь из разношерстных поставок портативных станций для командного состава и пехоты без интерфейсов их совмещения или вообще без технической возможности их совместить.
Как следствие командир на броне просто открывает люк и переговаривается с остальными экипажами и пехотой по мобильной радиостанции. Соответственно плечо таких переговоров в полевых условиях – максимум 2-4 км, часто намного меньше, а в условиях активной РЭБ – буквально метры, что и формирует предельные возможности рассредоточения.
В итоге, почти сразу несколько танков и тральщиков завязли в грязи, колонна распалась.
Следует отметить, что артподготовка в отношении противника велась, однако, не была тотальной и гарантированной.
Причина лобовой атаки без масштабных разрушений оборонительных рубежей противника при таких обстоятельствах с точки зрения бытовой и военной логики необъяснима.
Либо штурм с мощными подавляющими авиаударами и предварительной массированной артподготовкой, либо охват и окружение. Именно Угледар, с учетом своей компактности, позволял подобный маневр, что вообще довольно редко в условиях плотной донбасской застройки.
Но из двух логичных вариантов был выбран третий.
В дальнейшем, намного позже, по жилым домам города (где по данным разведки не было мирных жителей, но размещались украинские силы), были все-таки нанесены удары тяжелыми авиабомбами. Например, 19 апреля 2023 года были распространены кадры уничтожения дома на ул. 13 Десантников, 43, в котором базировалось одно из украинских подразделений. Такая активность требовалась в момент начала штурма, а не с таким большим разрывом.
Как говорится, дорога ложка к обеду. Если бы это было сделано изначально, вероятность успешного штурма резко повышалась.
Этого не произошло.
Вместо, по уже традиционной модели, функции массированной боевой авиации (авиаподдержка была, но, как показали последствия, недостаточная) и тяжелой артиллерии были возложены на пехотинцев и бронетехнику.
При этом следует учитывать то, что украинские войска начали довольно активно применять авиацию еще в ходе боев за Павловку, что формирует вопросы к заявлениям российского командования о тотальном доминировании в небе.
И еще раз (в который раз!) нужно подчеркнуть застарелую проблему: связь и штабная координация. Процитируем одного из участников боев:
цитата:
«К примеру, у меня техника по приказу приехала в одну точку, потом поехала в другую точку, потом развернулась… Там, наверное, наблюдательный пост смотрел на нас как на дебилов. Пока спешились, побежали в одну сторону, в другую – просто полдня бегали туда-сюда как дебилы, потому что командир не в курсе, связь в ауте, рации Baofeng за свои деньги покупали, дешманские.
Причем они ловят максимум километра на полтора и пеленгуются с помощью триангуляции: только гашетку нажимаешь – по тебе сразу артиллерия прилетает. Но это мы уже потом выяснили на собственном опыте, нам это никто не рассказывал».
В ходе этих боев также вновь ярко проявилась длящаяся и системная проблема заволокичивания даже на полевом уровне. Так, в батальоне, в случае обнаружения бронетехники противника, приказ передавался по всем промежуточным командам вплоть до комбата, который уже ставил задачу группе БПЛА и подразделению огневой поддержки (артиллерии, минометчикам, ракетчикам), что отнимало значительное время, цена которого – жизни бойцов и успех операции.
И здесь речь о, повторимся, самом низовом армейском звене, чего уж говорить о парящих в облаках штабах. Как мы помним, у противника этот процесс организован иным образом.
В итоге морпехи сумели прорваться к так называемым «Северным дачам», однако значительная часть бойцов приданных им подразделений отстали, и пехотинцы бились значительно меньшим, чем изначально предполагалось, количеством. Некоторые попали в плен.
При этом в посадках, оставшихся за спиной наступающих, оказались мобильные группы украинского спецназа, наносящие удары сзади и во фланги российских сил. Полноценной зачистки и их изолирования провести не удалось. В это время погиб командир 14-й бригады российского военного спецназа Сергей Поляков.
Однако, несмотря на все проблемы, российской армии удалось достичь первоначального успеха, для развития которого требовался поддерживающий удар со стороны села Никольское в сторону шахты «Южнодонбасская-3». Но его не последовало.
По итогам, солдаты записали несколько открытых коллективных жалоб на руководство, сетуя на огромные потери. Широкое распространение получило видеообращение морпехов 155-й бригады к губернатору Приморского края.
В дальнейшем одной из получивших известность мер воспитательного характера, принятых командованием участвовавшей в боях за Угледар 36-й мотострелковой бригады 29-й российской армии (колонна которой из 31-й единицы бронетехники была уничтожена), стало коллективное разучивание патриотических песен.
К 5-6 февраля 2023 года бои перешли в позиционное состояние.
Интернет наводнили видеоролики подбитой на равнинах Угледара российской бронетехники – по некоторым подсчетам более 130 единиц. Например, только на одной из видеозаписей можно увидеть сразу 13 уничтоженных танков и 12 БМП (примерно половина комплектации танкового батальона). Здесь вновь проявилась преследующая все кампанию СВО проблема – движение удобными для одномоментного уничтожения колоннами.
Частично, как мы помним, такую тактику оправдывает проблема технических средств разминирования и отсутствие полноценной связи, из-за чего сильное рассредоточение не позволяет вести скоординированную боевую работу, однако, в Угледаре это было связано еще и с небольшими вариантами движения в грязевых колеях. (В дальнейшем, 5 июня 2023 года этот маневр повторит уже украинская армия при попытке штурма Новодарковки и тоже окажется в ловушке узкой колеи, потеряв одномоментно не менее 13 бронемашин).
В это же время украинские танки, а также противотанковые расчёты, вооруженные ПТРК «Джавеллин» и Стугна-П, действовали из засад и маневрировали в лесных массивах.
После того, как такие расчёты подбивали головную и замыкающие машины, далее отрабатывала артиллерия из гаубиц M777 и «Сезаров», в одном случае также по целям била и батарея HIMARS. Пытаясь развернуться, российские танки выезжали на минное поле, подрывались и становились препятствием для других машин колонны, окончательно захлопывая ловушку.
В дальнейшем от должности был освобожден генерал Мурадов, командовавший Восточным военным округом и данной операцией, при этом ему было присвоено звание генерал-полковника, новыми званиями и наградами были отмечены и другие армейские руководители.
Клаузевиц:
цитата:
Теперь о влиянии поражения на народ и правительство. Это – внезапная гибель напряженнейших надежд, полное сокрушение чувства собственного достоинства.
На место этих уничтоженных сил в образовавшуюся таким образом пустоту вливается страх с его пагубной способностью распространения, завершающий общий паралич.
Подлинный нервный удар получает один из двух борцов от электрической искры, произведенной генеральным сражением. И это воздействие, в какой бы различной степени оно ни проявлялось тут и там, никогда не отсутствует полностью.
Вместо того, чтобы каждому решительно поспешить для отражения надвигающейся беды, каждый боится, что его усилие окажется напрасным, и в нерешительности останавливается в тот момент, когда он должен был бы спешить, или же малодушно опускает руки, становясь фаталистом и предоставляя все на волю судьбы.
Следовательно, когда мы в дальнейшем изложении по другому поводу будем представлять свои соображения относительно того, что можно предпринять после проигранного сражения, когда мы будем рассматривать средства, которыми еще можно располагать в самом отчаянном положении, когда и при таких условиях мы еще будем верить в возможность все поправить, – то это не значит, что мы убеждены в возможности свести постепенно на нет все следствия такого поражения, так как силы и средства, которые будут теперь употреблены на восстановление, могли бы быть использованы для достижения позитивных целей. Это в одинаковой степени относится к силам как моральным, так и материальным.
Другой вопрос – не пробуждает ли проигранное генеральное сражение такие силы, которые иначе никогда не появились бы в жизни. Такой случай, конечно, вполне мыслим, и у многих народов он действительно наблюдался. Но вызов такой усиленной реакции уже не входит в компетенцию военного искусства; последнее может считаться с нею лишь там, где для нее имеются все предпосылки.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 233
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
